Головин. «Простые песни» [CD] (2004)

Информация о продукте

Андрей Головин родился в Москве в 1950 году. В 1976 году окончил Московскую консерваторию, где занимался композицией у профессора Е. К. Голубева и оркестровкой у профессора Я. А. Фортунатова.

A. Среди произведений Головина: опера "Первая любовь" по одноименному роману И.С.Тургенева (1996), четыре симфонии (1976, 1981, 1986, 1992), "Canto d'attessa" для скрипки с оркестром (1999), "Простые песни" (1988) - кантата на стихи Н.Рубцова. Музыка для струнных (1988), "Бемби" - музыкальные картинки к сказке Ф. Зальтена для ансамбля солистов (1980 / 1992), "Две песни без слов" для ансамбля солистов (1993), Струнный квартет (1982), Sonata breve для альта и фортепиано (1979), Две пьесы для флейты и фортепиано (1981), "Сумерки" - две поэмы Е. Баратынского для меццо-сопрано и фортепиано (1995), а также другие камерные инструментальные и вокальные пьесы, различные произведения для фортепиано, хоровые партитуры, музыка к сценическим, кино- и телепостановкам. В 1998 году А. За оперу "Первая любовь" Головин был удостоен премии Москвы в области литературы и искусства.

Это может показаться невероятным, но музыка нашего современника Андрея Головина и сейчас звучит скорее как органичное продолжение традиций русской школы XIX века! И на самом деле именно это продолжение - которое не является ни переосмыслением, ни разрядкой - так характерно для нынешней эпохи постмодерна, когда уже знакомый объект рассматривается с определенной точки зрения, с определенной дистанции. Это не готовая традиция, чудом дожившая до наших дней - это пост-романтизм без малейшего оттенка нео, точнее - пост-пост-романтизм на последней стадии своего упадка...

A. Головин - один из тех немногих, кто и в 21 веке может с полным основанием считать себя прямым наследником культуры 19 века, кто бережно сохранил не только внешнюю, языковую, духовную связь с ней. В наши дни такая позиция предполагает определенную степень художественной смелости... Благородство и нравственная чистота, скромная красота простых приемов - эти привлекательные черты музыки Головина крайне редко встречаются в творчестве современных композиторов. "Что" для него несравненно важнее, чем "как", именно содержание (и содержательность) имеет первостепенную ценность. В нем есть что-то вневременное, игнорирующее все (или почти все) новшества музыкальной техники и модные тенденции.

Это может показаться парадоксальным, но с помощью такого самоограничения достигаются невероятные художественные высоты. Кажется, что композитору известны некие универсальные законы композиции - законы развития материала - во многом схожие с законами эволюции Природы. Ничто не возникает из ниоткуда, нет ничего лишнего или отвлекающего. Все предельно логично, аргументировано и нередко оказывает сильнейшее эмоциональное воздействие на аудиторию.

Кантата "Простые песни" на стихи Н. Рубцова для меццо-сопрано, баса, фортепиано и камерного оркестра (1988) не только традиционна по технике исполнения, но и возмутительно аскетична. Это тональная музыка с поразительной мелодичностью и колористическими элементами, характерными для Г. Свиридова. Примечательно, что автор не сочинил эти темы-мелодии, а полностью "услышал" их, и поэтому они очень естественны в своем развитии. Однако в кантате "Простые песни" используются некоторые элементы современной композиторской техники. В предпоследней части (№ 6) кантаты используется алеаторическая техника, но это не просто демонстрация технического подхода. Вместо этого он используется в строгом соответствии с поставленной целью: создать из пиала "облако гармонических тонов" (Головин в свое время был радикальным авангардистом). Но самое значительное в этой музыке - это повествование о красоте русской природы, которое ведется в благородном и меланхолически-философском настроении.

"Элегия" для виолончели соло (1980) может стать художественной эмблемой Головина. Это самая суть его художественных принципов с некоторой долей претенциозности. В этом произведении самоограничение достигает своего зенита, поскольку написание музыки для сольного инструмента, если, конечно, это не фортепиано и не орган, повышает ответственность композитора за каждую фразу, за каждую интонацию. Для того чтобы завладеть вниманием слушателей, монодия должна быть чрезвычайно выразительной, богатой по содержанию и разнообразной по драматической композиции. "Элегия" для виолончели - один из немногих хороших примеров музыки, написанной для преимущественно монодического инструмента. И это справедливо не только для современной истории музыки. Элегия посвящена ее первому исполнителю Иосифу Фейгельсону.

Музыка для струнных (1988) - это оркестровая версия Струнного квартета (1982), написанного по просьбе Игоря Жукова и его Московского камерного оркестра. Однако тот факт, что струнный квартет не исчезает, а располагается в центре сцены в окружении струнного оркестра, делает его весьма нестандартным. Расширенная структура струнных добавляет множество возможностей, в частности, возможность увеличить музыкальное пространство и сопоставить объективность tutti и субъективное, личное выражение soli. Именно это противопоставление личной субъективности и неизбежного влияния объективных обстоятельств окружающего мира, представленное струнным оркестром, окружающим квартет, служит основой для непрерывного драматургического развития на протяжении всех трех частей (1-я и 2-я не разделены антрактом).

Музыка для струнных выражает очень напряженное осознание собственного существования, характерное для человека, достигшего опасной точки в жизни. Монологи солирующих инструментов постоянно прерываются периодическими эпизодами "безжизненной" музыки, скорбно-унылой музыки, все линии которой направлены вниз, к земле (то есть объективному началу). Эти эпизоды, сначала короткие, в дальнейшем набирают все большую силу. В финале скрипка звучит удивительно, поразительно красиво, но в то же время в ней звучит нота прощания, эта красота уходит. Вскоре после этого развитие "безжизненной" музыки, подразумевающей нечто не просто негативное, но смертельно опасное, становится всеобщим и распространяется повсюду; в конце концов все замирает, словно переходит в другое измерение, мы уже слышим отголоски иного мира...

Этот "сюжет" на самом деле можно воспринимать как с личной, так и с культурной точки зрения: категория красоты в современном искусстве уже не актуальна, ее критерии остались в 19 веке. "Далекое прошлое" (1990) - короткая фортепианная пьеса, отличающаяся разреженностью и легкостью своей фактуры, а также ощущением перспективы, которое она дает. Все вокруг становится многомерным благодаря простым приемам; каждый из них имеет точно определенную функцию, а все вместе они образуют целостность. Эта работа вызывает в душе человека облако воспоминаний, отчасти аморфных, отчасти выцветших, но очень ностальгических...

Ирина Северина

(мелодия. su)