Глинка, Станчинский - Два гения русской фортепьянной музыки. [CD] (2008)

Информация о продукте

Два гения музыки для фортепиано - первый и последний

Не случайно на одном компакт-диске записаны фортепианные сочинения Михаила Ивановича Глинки и Алексея Владимировича Станчинского, двух композиторов, весьма далеких друг от друга по времени и стилю. Связь между ними как бы обозначает границы временного отрезка русской фортепианной школы XIX века, века, который, по мнению многих, простирался аж до 1914 г. Этот год ознаменовал трагическую смерть Станчинского и начало Первой мировой войны, а вместе с ней и нового искусства России и всего мира. Не менее примечательно и то обстоятельство, что у двух композиторов так много общего во внутреннем духе их музыки, несмотря на огромную разницу настроений в ней. Музыка Глинки подобна стихам Пушкина: она удивительно гармонична и изысканно сложна, в ее фактуре нет ничего лишнего, ее язык доступен каждому. Музыка Станчинского похожа на стихи русских поэтов-символистов; ее язык туманен, а поэтическая техника находится на грани замысловатости. Тем не менее, в нем также нет ничего лишнего. И это отсутствие "избыточности" становится важнейшей чертой как для Пушкина, так и для Глинки. Дух "чистой" музыки, свободной от всяких условностей, дышит в их музыке так, как ему хочется.

Как известно, Глинка был учеником знаменитого Джона Филда и в известном месте своих "Мемуаров" представил оправдание своего учителя, критикуя Листа. "Ни я, ни любой другой искренний поклонник музыкального искусства никогда не согласится с мнением Листа, который однажды заявил мне, что Филд играл в слабой манере (endormi); нет, исполнение Филда часто было смелым, капризным и разнообразным, но он не искажал свое искусство шарлатанством и не рубил котлеты пальцами, как это делают большинство последних модных пианистов". Музыка Глинки в виртуозных транскрипциях Листа, Балакирева и Лядова предстает перед нами как бы облаченной в модный концертный костюм, который не подходит своему владельцу по размеру. Она гораздо больше подходит к халату с капюшоном со знаменитого портрета композитора. Камерная" манера Глинки с ее подчеркнутым вниманием к лаконичной артикуляции каждого звука (в музыке Глинки, как и у Моцарта, "мало нот", но как исключительно трудно некоторым пианистам, способным осилить самые виртуозные пассажи Листа и Рубинштейна, понять их смысл) оказалась надолго забытой в России, полвека пребывавшей под ослепительными чарами братьев Рубинштейнов, которые, по сути, были виртуозами школы Листа. Только в самом начале 20-го века, с закатом романтизма, эта тенденция получила неожиданное продолжение в музыке Скрябина. Академик Асафьев, очень тонко чувствовавший тенденции своего времени, писал об этом явлении следующее: "Но допустим, например, исключительное, индивидуальное явление - ... а именно, пианист Скрябин - разве он не вызывает в нашей памяти некоторыми своими музыкальными чертами эстетику фортепианной игры Глинки и его замечание о Джоне Филде?".

Алексей Станчинский родился 9 (21) марта 1888 года в деревне Оболсуново, недалеко от Тейково (ныне Ивановская область) в семье инженера. Как и многие другие молодые композиторы его поколения (включая его коллегу Анатолия Александрова, родившегося в тот же год), он считал Скрябина своим первым кумиром, хотя, к счастью, не единственным. Переехав в Москву в 1904 году, Станчинский стал учеником Сергея Танеева, эстетические позиции которого были крайне противоположны скрябинским. Он был создателем системы контрапунктов, системы контрапунктов, системы контрапунктов, системы контрапунктов, системы контрапунктов. Создатель единственной в своем роде системы контрапункта, тонкий знаток контрапункта всех стилей истории музыки, сам виртуозный мастер контрапункта, Танеев привил юношеству любовь к причудливому исполнению мелодий, противостоящих и сочетающихся друг с другом в самых разнообразных вариациях. Поэтому не случайно мы находим в творчестве Станчинского многочисленные примеры канонов и фуг. Однако гармоническая основа этих произведений представляет собой смелый музыкальный язык, открытый Скрябиным для многих последующих поколений, лежащий за пределами ограничений привычных диатонических интервалов гармонического ряда. Немногочисленные опубликованные сочинения Станчинского произвели настоящий фурор в музыкальных кругах Москвы и Санкт-Петербурга. Редкая точность и проработанность каждой фразы и каждого отдельного звука, образующих фантомную контрапунктическую вышивку (эти черты оживляла сама техника контрапункта, не терпящая вопроса "можно так или так") - вот что отличало музыку этого новоявленного композитора от музыкальной продукции многочисленных эпигонов Скрябина. О нем говорили как о новом гении... но все это неожиданно оборвалось. Двадцатишестилетний композитор утонул 20 сентября в небольшой речке Балоновке, недалеко от Новоспасского, имения, где за 110 лет до этого родился Михаил Глинка. Новоспасский - это место, где похоронен Станчинский. Циклическая линия, уходящая далеко от центра - Балакирев, Рубинштейн, Чайковский, Рахманинов, Ляпунов, - неожиданно, мистическим образом замкнулась в Смоленской области.

К сожалению, фортепианные сочинения Глинки и Станчинского в настоящее время не часто появляются в исполнении в больших концертных залах. Необходимость внимательно слушать и разделять интимное эмоциональное переживание диктует для них совсем иные формы реализации - среди малочисленной аудитории в небольших концертных залах. Конечно, исполнитель должен обладать теми качествами, которые в наше время встречаются довольно редко: умением внимательно слушать свой инструмент и контролировать каждую ноту, чтобы в результате получилась, по выражению Джона Филда в отношении музыки Глинки, "сильная, нежная и счастливая игра". Александр Малкус, ярый пропагандист музыки Станчинского, принадлежит именно к этой категории музыкантов, столь редкой в наше время. Слушая его исполнение на этом компакт-диске, проникаешься удивительным феноменом "малого" стиля игры на камерном фортепиано, который зачастую дарит больше внутреннего эмоционального переживания, чем выступления "звезд" в оркестрах в больших залах. (мелодия. su)